Трехмерное ультразвуковое исследование тазового дна: эффективно ли оно как инструмент прогнозирования типа развития родовой деятельности и возникновения дальнейших заболеваний тазового дна?

Авторы: Juan A. Barca,1,2,3 Coral Bravo,1,2,3 Santiago García Tizón,1,2,3 Rocío Aracil-Rodriguez,3 Juan Manuel Pina-Moreno,3 Ignacio Cueto-Hernández,1,2,3 Maria P. Pintado-Recarte,1,2,3 Melchor Alvarez-Mon,4,5,6 Miguel A. Ortega,4,5,* and Juan A. De León-Luis1,2,3

Paul B. Tchounwou, Academic Editor

Резюме

Цель нашего исследования — определить толщину пубовисцерального пучка мышцы поднимающей задний проход и площадь генитального хиатуса с помощью трехмерного ультразвукового исследования промежности у беременных женщин во 2-м триместре и проанализировать связанные с этим материнские, перинатальные и послеродовые клинические показатели.

Более того, сравнить результаты нашего исследования с двумя аналогичными сериями, опубликованными ранее. Было проведено обсервационное, проспективное исследование ультразвукового исследования тазового дна, выполненное на 20-й неделе беременности, роды проводились в акушерской службе общей университетской больнице им. Грегорио Мараньона (ОУБГМ) в период с августа 2021 года по июнь 2022 года.

У каждой участницы были собраны материнские, ультразвуковые, перинатальные и послеродовые клинические показатели. За период исследования в него было включено всего 54 пациентки. Средний срок беременности, на котором проводилось ультразвуковое исследование, составлял 19,81 ± 0,91 недель. Касательно ультразвуковых показателей, средняя толщина лобково-висцеральной мышцы составляла 0,87 ± 0,13 см (95% ДИ, 0,64-1,38 см), тогда как в плоскости минимального размера генитального хиатуса площадь хиатальной области в состоянии покоя составляла 13,41 ± 3,22 (95% ДИ, 4,60-18,78) см2.

Существует достоверная корреляция между возрастом беременных (старше 35 лет) и увеличением площади генитального хиатуса (r = 0,295, p = 0,031). Трехмерное ультразвуковое исследование тазового дна, выполненное на 20-й неделе гестации, может быть эффективным, неинвазивным, воспроизводимым и дешевым инструментом в прогнозировании развития родов и возможных последующих дисфункций промежности.

Ключевые слова: трехмерное ультразвуковое исследование, заболевания тазового дна, разрыв промежности, акушерский разрыв влагалища, акушерские травмы, Мышца, поднимающая задний проход.

1. Вступление

Взаимосвязь между мышцей поднимающей задний проход (МПЗП) и заболеваемостью тазового дна изучалась в различных исследованиях. Так, De Lancey с соавторами связали травму МПЗП или увеличение мочеполового разрыва с потерей поддержки тазового дна [1,2]. УЗИ тазового дна все чаще может предложить нам прогностическое окно для оценки состояния тазовых структур, чтобы связать их с различными патологиями тазового дна. Со своей стороны, Dietz и Hoyte продемонстрировали, используя трехмерное УЗИ тазового дна и МРТ, что существует связь между дефектами МПЗП и пролапсом тазовых органов (ПТО), что приводит к увеличению генитального хиатуса, даже при одностороннем или двустороннем отрыве мышц [3,4,5,6]. На самом деле существует несколько методов обследования, включая ручное обследование, ультразвуковое обследование, ультразвуковую эластографию, а также комбинированное ультразвуковое и биохимическое обследования (коллаген и эластин) для оценки мягких тканей тазового дна.

Во время родов МПЗП отыгрывает фундаментальную роль, поскольку именно мягкие ткани определяют биомеханические свойства родовых путей [7]. На самом деле, в других исследованиях биомеханические свойства МПЗП во время родов очень важны, имея прямую связь между растяжимой способностью и типом родов и даже более коротким вторым периодом родов [8,9].

Отрыв МПЗП и, как результат, увеличение генитального хиатуса связаны с различными дисфункциями тазового дна (ДТД), такими как пролапс тазовых органов (ПТО) [10,11,12,13], недержание мочи [14,15,16,17], недержание кала [18,19,20] и сексуальные дисфункции [7,21,22].

УЗИ тазового дна находит все более широкое клиническое применение для измерения и визуализации различных структур, таких как МПЗП, генитальный хиатус, отрывы МПЗП и др., а его выполнение показывает дешевые, простые и очень точные результаты по сравнению с МРТ, в визуализации различных структур промежности  [23,24,25,26,27,28,29,30,31,32].

Трансперинеальное УЗИ считается золотым стандартом для исследования с помощью визуализации тазового дна, являясь инструментом для выявления различных дисфункций переднего, центрального или заднего отдела женской половой системы [33].

МПЗП может удлиняться очень по-разному у пациенток в результате биомеханического стресса или травмы промежности во время родов, а также иметь различные морфологические характеристики у разных пациенток, которые облегчают или замедляют вторые схватки во время родов [17], будучи способными, в свою очередь, вызывать повреждение различных структур промежности, повреждение различных структур промежности, что после родов и даже спустя годы может привести к различным дисфункциям тазового дна, таких как: недержание мочи (НМ), опущение тазовых органов (ОТО), анальное недержание (АН) или сексуальные дисфункции, из-за вероятности травмирования мягких тканей.

Цель нашего исследования – определить толщину пубовисцерального пучка МПЗП и площадь генитального хиатуса с помощью трехмерного УЗИ промежности у беременных во 2-м триместре и проанализировать связанные с этим материнские, перинатальные и послеродовые клинические переменные. Кроме того, сравнить результаты нашего исследования с двумя аналогичными сериями, опубликованными ранее.

2. Материалы и методы  

Было проведено описательное, обсервационное и перекрестное исследование на выборке беременных женщин, посетивших консультацию для проведения рутинного ультразвукового исследования на 20-й неделе беременности в Университетской больнице Грегорио Мараньон в период с августа по октябрь 2021 года.

Критериями допуска к исследованию были возраст беременной женщины старше 18 лет, одноплодная беременность без серьезных патологий гестации, визит для проведения морфологического УЗИ на 20-й неделе и получение информированного согласия. Критериями недопущения были роды в другом центре и гибель плода во время беременности. Пациентки, которые не ответили на послеродовой опросник, были исключены из сравнительного анализа.

В течение ультразвукового обследования, дополнительно к акушерскому УЗИ, было проведено измерение толщины пубовисцерального пучка МПЗП и площади генитального хиатуса с помощью трехмерного трансперинеального УЗИ.

Изображения были получены с помощью трехмерного транслабиального ультразвука в положении лежа на спине с помощью ультразвукового аппарата SAMSUNG, модель WS80A, с объемным датчиком 3D-4D (4-7 МГц). Для получения анатомических размеров толщины лобково-висцеральной мышцы и генитального хиатуса использовали методику, описанную в исследовании, опубликованном Dietz и др. [34] после того, как она была признана воспроизводимой в других исследованиях  [35,36,37]. С целью соблюдения методологии вышеупомянутых исследований и в соответствии с анатомическими структурами, использовавшимися в этих исследованиях, для области генитального хиатуса и толщины лобково-висцеральной мышцы были использованы те же самые точки отсечения, чтобы их можно было воспроизвести и сравнить в трехмерном исследовании строения тазового дна. Ультразвуковой датчик был ориентирован в срединно-сагиттальной плоскости. Угол захвата устанавливался на максимуме датчика 70°. Объемные изображения были получены в состоянии покоя и с пустым мочевым пузырем, после проверки в срединно-сагиттальной плоскости в 2D. На изображении 1 показано расположение плоскости, снятой в 2D, для определения диаметра хиатуса и толщины лобково-висцерального пучка. Плоскость минимальных размеров хиатуса была определена в срединно-сагиттальной плоскости, как минимальное расстояние между гиперэхогенной задней частью лобкового симфиза и гиперэхогенной передней границей мышцы, поднимающей задний проход, сразу после аноректального изображения. Когда было получено правильное 2D ультразвуковое изображение, 3D объем автоматически получался с помощью функции 3D системы, которая максимизирует качество захвата и сохраняется в памяти системы. На этом изображении было проведено 4 измерения толщины лобково-висцерального пучка от внутреннего края мышцы до внешнего методом In to In с обеих сторон в позициях 3 и 5 часов, с вычислением среднего значения между измерениями для получения средней толщины лобково-висцерального пучка каждого пациента. Дополнительно на этом же снимке измеряли площадь хиатуса промежности путем разграничения его контуров (Изображение 2).

Изображение 1

Среднесагиттальное транслабиальное двумерное УЗИ тазового дна, показывающее расположение плоскостей, которые используются для определения диаметров и площади хиатального канала (одинарная линия), а также толщины и площади лобково-висцеральной мышцы (двойная линия). ac – анальный канал; b – мочевой пузырь; prm – лобково-прямокишечная мышца; sp – лобковый симфиз; u – уретра; v – влагалище.

 

Изображение 2

рехмерные изображения, полученные с помощью УЗИ промежности. (А) Толщина пубовисцеральной мышцы. (Б) Зона хиатуса промежности.

 

На изображении 3 показан анатомический эскиз венечной плоскости тазового дна для того, чтобы проиллюстрировать точную плоскость и структуры, полученные с помощью трехмерного ультразвукового исследования.

Изображение 3

Анатомическое строение тазового дна в венечной плоскости. (U) – уретра, (V) – влагалище, (PRM) – лобково-прямокишечная мышца, (EAS) – наружный анальный сфинктер.

Дополнительно к ультразвуковому обследованию пациенткам предлагали принять участие в анкетировании по послеродовому здоровью, которая оценивала симптомы дисфункции промежности. Те, кто согласился, получили копию опросника для заполнения, чтобы они знали вопросы заранее. Была определена нестандартизированная анкета (Приложение 1), которая включала вопросы, связанные с возможностью страдания определенными дисфункциями промежности. Ультразвуковое исследование тазового дна проводилось одним врачом во время исследования.

Опрос проводили с помощью телефонного звонка через три месяца после родов, в период с апреля по июнь 2022 года.

Для каждой участницы были собраны материнские, ультразвуковые, перинатальные и послеродовые клинические переменные, которые были включены в базу данных, созданную для этой цели.

Статистический анализ

Данные, полученные в результате исследования, были включены в базу данных Microsoft Office Excel, версия 2019 (Microsoft, Redmond, WA, США), а статистический анализ проводился с помощью программ SPSS версии 25 (IBM Corp. Выпущена в 2017 году. IBM SPSS Statistics for Windows, версия 25.0. Armonk, NY, USA) и программы для анализа эпидемиологических данных Epidat 3.1. Версия 3.1, Conselleria de Sanidade, Xunta de Galicia, Сантьяго, Испания; Панамериканская организация здравоохранения (PAHO-WHO); Университет CES, Колумбия. Для каждой группы были рассчитаны среднее значение описательных параметров, стандартное отклонение и 95% доверительный интервал для всех количественных переменных, а для качественных переменных были рассчитаны процентные относительные частоты. Сравнительный анализ клинических показателей пациенток проводился на основе двух групп пациенток, сформированных в соответствии с представленными значениями толщины пубовисцеральной и хиатальной толщины, которые были равны или были меньше средних и выше средних показателей. Для расчета корреляции эффекта каждой переменной был проведен одномерный логистический регрессионный анализ с определением величины СШ.

Затем по наиболее репрезентативным переменным в результатах сравнения групп был проведен расчет корреляции между этими ультразвуковыми измерениями и наиболее репрезентативными переменными в результатах сравнения двух групп.

Для сравнения различий в анатомических измерениях были рассчитаны статистические различия по сводным данным (среднее значение, СО и размер выборки) с использованием t-критерия Стьюдента. Для статистической значимости было определено р < 0,05.

Протокол исследования получил одобрение Комитета по вопросам этики медицинских исследований нашего центра (код: MSP-1, 13 июля 2021 г.).

3. Результаты

В течение периода исследования было набрано 54 пациентки нашего центра, которые соответствовали критериям включения. У всех пациенток можно было собрать данные о состоянии матери и ультразвуковые показатели.

При проведении ультразвуковых исследований не было выявлено ни одного случая повреждения МПЗП, даже у пациенток с опытом предыдущих родов.

Девять (16,67%) пациенток были исключены из-за родов в другом центре и 1 (1,85%) пациентка из-за смерти плода, поэтому для исследования перинатальных и послеродовых переменных было включено 44 пациентки.

В таблице 1 описаны клинические и ультразвуковые показатели матерей. Средний возраст пациенток составил 33,80 ± 4,59 лет, и они обратились к нам в среднем в 19,81 ± 0,91 недель гестации. Обращает на себя внимание тот факт, что 44,4% пациенток были старше 35 лет, а также процент многоплодия – 44,4%.

Относительно ультразвуковых показателей, средняя толщина лобково-висцеральной мышцы составляла 0,87 ± 0,13 см (95% ДИ, 0,64-1,38 см), тогда как в плоскости минимального размера генитального хиатуса, площадь хиатуса в состоянии покоя составляла 13,41 ± 3,22 (95% ДИ, 4,60-18,78) см2.
55,8% родов были индуцированные, с частотой 4,5% инструментальных родов и 9,1% кесарева сечения. 43,2% разрывов промежности были описаны при вагинальных родах.

Для того, чтобы проанализировать результаты по различным переменным, пациенты были разделены на две группы на основе измерения лобково-висцеральной мышцы, классифицируя их на тех, чей размер равнялся или был меньше среднего (0,87 см) и превышал средний показатель. Кроме того, они были разделены на две группы в зависимости от размера генитального хиатуса, также принимая за точку отсечения среднее значение его площади (равна или меньше среднего значения (13,41 см2) и больше среднего значения (13,41 см2).
В таблице 1 приведены результаты клинических, родовых и послеродовых показателей в двух группах с самым высоким риском возможной связи с патологией – группе с толщиной лобково-висцеральной мышцы, равной или меньше средней, и группе с площадью лобково-висцеральной мышцы, превышающей средний размер разрыва.

В таблице 2 представлен анализ связи различных наиболее значимых клинических переменных с группами риска. Не выявлено достоверной связи между возрастом более 35 лет и толщиной лобково-висцерального пучка (r = 0,008, p = 0,952), однако эта связь была установлена с увеличением генитального хиатуса (r = 0,295, p = 0,031). Ни один из других исследуемых параметров не показал статистической значимости, включая паритет, индукцию родов или наличие НМ или ПТО в послеродовом периоде. Только частота индукции родов близка к статистической значимости, хотя ее клинико-этиологическая связь непонятна.

Также таблица описывает степень связи через соотношение шансов. Переменными с наибольшей разницей в случаях при сравнении между группами в таблице 1, которые могут иметь большее клиническое значение с толщиной лобково-висцеральной мышцы, являются возраст матери (СШ = 1,03; p = 0,51), индукция родов (СШ = 3,34; p = 0,060) и недержание мочи (СШ = 1,97; p = 0,336). В то время как основными переменными, имеющими большее отношение к площади генитального хиатуса, являются возраст матери (СШ = 3,38; p = 0,033), многоплодие (СШ = 2,10; p = 0,183), недержание мочи (СШ = 1,33; p = 0,666) и пролапс тазовых органов (СШ = 2,25; p = 0,261).

Как отмечалось ранее, в анализ было включено сравнение измерений, полученных в нашем исследовании, с данными, опубликованными в работах Dietz и др. и Yang и др. у небеременных женщин. Результаты этого сравнения приведены в таблице 3.

Можно отметить, что в нашем исследовании беременных женщин, пубовисцеральная мышца толще, чем в вышеупомянутых исследованиях (p < 0,001). Однако эти различия существуют в области генитального хиатуса, которая в нашем исследовании выше (p = 0,002). Возраст пациентов также отличается между этими исследованиями, будучи выше в нашей выборке, что может оправдать этот второй пункт.

В этом исследовании мы провели трехмерную ультразвуковую оценку беременных женщин во втором триместре беременности с целью определения размеров толщины пубовисцерального пучка МПЗП и площади генитального хиатуса.

Средняя площадь генитального хиатуса связана с возрастом, будучи большей в группе женщин старше 35 лет (СШ = 3,38; р = 0,033). В других исследованиях широко описано, что возраст влияет на увеличение различных ЗТД [37,38,39,40], поэтому мы считаем, что важно учитывать эту переменную у беременных женщин, когда речь идет о прогнозировании возможности появления какой-либо дисфункции промежности в послеродовом периоде. Многочисленные исследования связывают увеличение площади генитального хиатуса с ПТО[1,3,4,41,42]. Обнаруженная в этом исследовании связь между возрастом и увеличением площади генитальных хиатусов подтверждает эти результаты и позволяет отобрать тех пациенток, которые имеют высокий риск возникновения НМ или ПТО в послеродовом периоде.

ПТО возникает, когда есть дефект в механизме поддержки различных уровней подвешивания, который уже описали Delancey с соавторами, для того, чтобы даже поддерживать нормальное внутрибрюшное давление[43,44]. На самом деле, исследования Delancey и др. показывают, что при повреждении или ослаблении мышцы поднимающей задний проход, как это может произойти во время акушерской процедуры, площадь генитального хиатуса имеет тенденцию к увеличению[1,3,11,12,42]. В нашем исследовании мы не обнаружили ни одной пациентки с односторонним или двусторонним поражением МПЗП, поэтому можем предположить, что такое увеличение генитального хиатуса может быть вызвано самим внутрибрюшным давлением по отношению к плоду, а также возможной слабостью мышц, поднимающих задний проход. У небеременных женщин ПТО возникает, когда структуры тазового дна имеют нарушенную функцию и/или целостность и должны выдерживать длительное внутрибрюшное давление [3,7,17,44], поэтому, как мы наблюдали в результатах исследования, давление самой матки во время беременности, особенно после 20-й недели, на всю подвесную структуру тазового дна может вызвать это увеличение в области генитального хиатуса, а впоследствии привести к тому или иному типу ПТО. Хотя это и не является статистически значимым, в нашем исследовании риск послеродового ПТО удваивается у беременных с увеличением площади генитального хиатуса на 20-й неделе (СШ = 2,25; р = 0,261). 

Кроме того, мы смогли определить, что в нашем исследовании измерение толщины лобково-висцеральной мышцы и генитального разрыва не связано с возрастом или другими клиническими параметрами, такими как паритет. Единственным аспектом, связанным с толщиной, оказалась вероятность индукции родов, однако мы не знаем, какая патофизиологическая связь лежит в основе этого, если она существует.  Мы также не смогли обнаружить значимой связи между показателями, связанными с родами, и толщиной мышц или площадью хиатальной области, несмотря на то, что они кажутся биологически связанными, например, общая продолжительность родов, частота эктопических или инструментальных вагинальных родов или разрывов мягких родовых путей. Это может быть связано с низкой мощностью из-за окончания исследования или с тем, что обследование во время беременности примерно на 20-й неделе не позволяет установить связь с различными событиями, которые могут происходить во время родов.

При оценке факторов риска НМ и ПТО наличие толщины лобково-висцеральной мышцы ниже средней демонстрирует СШ 1,97 для послеродовых НМ, хотя и не достигает статистической значимости. В случае увеличения генитального хиатуса, СШ для ПТО составляет 2,25, хотя и с p 0,26. Для оценки этих результатов, которые являются известными факторами риска патологии тазового дна, вероятно, потребуется более высокий n.  Мы также должны учитывать, что развитие этих патологий может иметь многолетнюю латентность, так что однократная оценка через 3 месяца после родов может неадекватно отражать эволюцию в более отдаленном будущем.

Если проанализировать наши результаты, сравнивая их с исследованиями Dietz et al. и Yang et al., то пациентки в нашем исследовании имеют большую площадь генитального хиатуса. Это можно объяснить либо ее гестационным состоянием, при котором вес гравитационной матки на эту мышечную диафрагму увеличивает ее диаметр, что, в свою очередь, связано со старшим средним возрастом нашей популяции.

Другим важным аспектом результатов исследования является взаимосвязь, которая может существовать между уменьшением толщины лобково-висцеральной мышцы и проведением индукции родов. Собственно, индукция родов изучалась как один из важных факторов риска разрывов тазового дна [45,46,47,48].  В нашем исследовании пациентки, у которых толщина пубовисцерального пучка была меньше средней, имели более высокую вероятность индукции родов (СШ = 3,34; ДИ 95% 0,94-11,85; р = 0,06). Таким образом, раннее выявление более тонкой пубовисцеральной мышцы (мы можем ассоциировать ее с меньшим мышечным тонусом и силой) может указывать на более высокий риск разрыва промежности во время родов, особенно если это индуцированные, длительные или инструментальные роды, и последующего появления послеродового анального недержания, из-за существующей взаимосвязи, уже описанной в других исследованиях [49,50,51,52,53,54].

УЗИ в настоящее время является основным инструментом в исследовании мышц тазового дна, учитывая его доступность и низкую стоимость по сравнению с другими радиологическими методами [55,56].

Возможность получения этих изображений была очень высокой, поскольку можно было зафиксировать объемы у всех набранных пациентов, поэтому на практике это метод, который легко получить, минимально инвазивный и имеет умеренную стоимость по сравнению с МРТ. Кроме того, его выполнение во время беременности может быть включено в акушерское ультразвуковое исследование и способствовать выявлению и информированию пациенток с факторами риска патологии тазового дна в будущем, а также разработке стратегий как первичной профилактики (упражнения для тазового дна, модификация ухода во время родов), так и вторичной, если появятся послеродовые симптомы.

Необходимо проводить больше исследований у беременных пациенток, с большим количеством выборок, что улучшит статистическую мощность и, таким образом, позволит определить, какие есть основные факторы риска, связанные с дисфункцией тазового дна, особенно те дородовые, на которые можно повлиять в рамках первичной профилактики. Также целесообразно проводить исследования между наблюдателями, чтобы сравнить согласованность между различными сонографами.  Несмотря на то, что были описаны другие методы оценки биомеханических параметров мышц тазового дна, такие биохимические маркеры, как эластин и коллаген, ультразвуковая оценка, кажется, является первой линией исследования, учитывая ее доступность, безвредность (не нужно проводить гистологию) и воспроизводимость[57,58].

Будущее направление исследований может включать проведение комбинации визуализационных и биохимических исследований во втором или третьем триместре с целью получения более полной информации о состоянии мышц тазового дна и их возможное поведение в условиях стресса во время родов.

Время проведения 20-недельного обследования считалось оптимальным для профилактических мероприятий, в случае высокого риска и как часть полного обследования, включающего морфологическое УЗИ плода, измерения шейки матки и анализ второго триместра, хотя мы можем считать ограничением исследования то, что мы не смогли провести измерения на 32-й неделе для проверки более значимых ассоциаций.  На самом деле, было бы интересно иметь возможность измерять биохимические параметры у исследуемой популяции и сочетать их с ультразвуковым исследованием, чтобы завершить обследование тазового дна.

5. Заключение                                                                           

3D УЗИ тазового дна, выполненное на 20 неделе беременности, может быть эффективным, неинвазивным, воспроизводимым и дешевым инструментом в прогнозировании развития родовой деятельности и возможной последующей дисфункции промежности.

Аббревиатуры                                                                           

Заявление о финансировании

Исследование (FIS-PI21/01244) было поддержано Институтом здоровья Карлоса III (грант № Estatal de I + D + I 2020-2027) и софинансировано Европейским региональным фондом развития “Путь в Европу” и B2017/BMD-3804 MITIC-CM (Мадридская община), а также Halekulani S.L. и MJR.

Вклад авторов

Формальный анализ, J.M.P.-M.; исследования, J.A.B., C.B., S.G.T., R.A.-R., I.C.-H., M.P.P.-R., M.A.-M., M.A.O. и J.A.D.L.-L. Все авторы прочитали и согласились с опубликованной версией рукописи.

Заявление Институционального наблюдательного совета

Протокол исследования получил одобрение Комитета по вопросам этики медицинских исследований нашего центра (код: MSP-1, 13 июля 2021 года).

Заявление об информированном согласии

Не применяется.

Заявление о доступности данных

Данные этого исследования доступны в акушерской службе Университетского госпиталя Грегорио Мараньон в Мадриде и будут предоставлены по запросу.

Конфликты интересов

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Сноски

Примечание издателя: МЦВИ придерживается нейтралитета в отношении юрисдикционных претензий в опубликованных картах и институциональной принадлежности.

Использованная литература

1. DeLancey J.O.L., Hurd W.W. Size of urogenital hiatus in the levator ani muscles in normal women and women with pelvic organ prolapse. Obstet. Gynecol. 1998;91:364–368. doi: 10.1016/S0029-7844(97)00682-0. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
2. DeLancey J.O.L., Morgan D.M., Fenner D.E., Kearney R., Guire K., Miller J.M., Hussain H., Umek W., Hsu Y., Ashton-Miller J.A. Comparison of Levator Ani Muscle Defects and Function in Women With and Without Pelvic Organ Prolapse. Obstet. Gynecol. 2007;109:295–302. doi: 10.1097/01.AOG.0000250901.57095.ba. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
3. Dietz H., Simpson J. Levator trauma is associated with pelvic organ prolapse. Br. J. Obstet. Gynaecol. 2008;115:979–984. doi: 10.1111/j.1471-0528.2008.01751.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
4. Hoyte L., Schierlitz L., Zou K., Flesh G., Fielding J.R. Two- and 3-dimensional MRI comparison of levator ani structure, volume, and integrity in women with stress incontinence and prolapse. Am. J. Obstet. Gynecol. 2001;185:11–19. doi: 10.1067/mob.2001.116365. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
5. Ptaszkowski K., Małkiewicz B., Zdrojowy R., Paprocka-Borowicz M., Ptaszkowska L. Assessment of the Elastographic and Electromyographic of Pelvic Floor Muscles in Postmenopausal Women with Stress Urinary Incontinence Symptoms. Diagnostics. 2021;11:2051. doi: 10.3390/diagnostics11112051. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
6. Gong R., Xia Z. Collagen changes in pelvic support tissues in women with pelvic organ prolapse. Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod. Biol. 2019;234:185–189. doi: 10.1016/j.ejogrb.2019.01.012. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
7. Jung S.-A., Pretorius D.H., Padda B.S., Weinstein M.M., Nager C.W., Boer D.J.D., Mittal R.K. Vaginal high-pressure zone assessed by dynamic 3-dimensional ultrasound images of the pelvic floor. Am. J. Obstet. Gynecol. 2007;197:52.e1–52.e7. doi: 10.1016/j.ajog.2007.04.026. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
8. Lanzarone V., Dietz H.P. Three-dimensional ultrasound imaging of the levator hiatus in late pregnancy and associations with delivery outcomes. Aust. N. Z. J. Obstet. Gynaecol. 2007;47:176–180. doi: 10.1111/j.1479-828X.2007.00714.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
9. Balmforth J., Toosz-Hobson P., Cardozo L. Ask not what childbirth can do to your pelvic floor but what your pelvic floor can do in childbirth. Neurourol. Urodyn. 2003;22:540–542. [Google Scholar]
10. Dietz H.P. Quantification of major morphological abnormalities of the levator ani. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2007;29:329–334. doi: 10.1002/uog.3951. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
11. Dietz H., De Leon J., Shek K. Ballooning of the levator hiatus. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2008;31:676–680. doi: 10.1002/uog.5355. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
12. Dietz H.P., Franco A.V., Shek K.L., Kirby A. Avulsion injury and levator hiatal ballooning: Two independent risk factors for prolapse? An observational study. Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2012;91:211–214. doi: 10.1111/j.1600-0412.2011.01315.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
13. Rodrigo N., Shek K.L., Dietz H.P. Rectal intussusception is associated with abnormal levator ani muscle structure and morphometry. Tech. Coloproctol. 2011;15:39–43. doi: 10.1007/s10151-010-0657-1. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
14. Allen R., Hosker G.L., Smith A.R.B., Warrell D.W. Pelvic floor damage and childbirth: A neurophysiological study. Br. J. Obstet. Gynaecol. 1990;97:770–779. doi: 10.1111/j.1471-0528.1990.tb02570.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
15. Wilson P.D., Berghmans B., Hagen S., Hay-Smith J., Moore K., Nygaard I., Sinclair L., Yamanishi T., Wyman J. Adult conservative management. In: Abrams P., Cardozo L., Khoury S., Wein A., editors. Incontinence: Third International Consultation on Incontinence.Volume 2 Health Publications Ltd.; Paris, France: 2005. [Google Scholar]
16. Dietz H., Kirby A., Shek K., Bedwell P. Does avulsion of the puborectalis muscle affect bladder function? Int. Urogynecol. J. 2009;20:967–972. doi: 10.1007/s00192-009-0882-1. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
17. Morgan D.M., Cardoza P., Guire K., Fenner D.E., DeLancey J.O.L. Levator ani defect status and lower urinary tract symptoms in women with pelvic organ prolapse. Int. Urogynecol. J. 2010;21:47–52. doi: 10.1007/s00192-009-0970-2. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
18. Chantarasorn V., Shek K.L., Dietz H.P. Sonographic detection of puborectalis muscle avulsion is not associated with anal incontinence. Aust. N. Z. J. Obstet. Gynaecol. 2011;51:130–135. doi: 10.1111/j.1479-828X.2010.01273.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
19. van de Geest L., Steensma A.B. Three-dimensional transperineal ultrasound imaging of anal sphincter injuries after surgical primary repair. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2010;36:270. doi: 10.1002/uog.8669. [CrossRef] [Google Scholar]
20. Shek K., Guzman Rojas R., Dietz H.P. Residual defects of the external anal sphincter are common after OASIS repair. Neurourol. Urodyn. 2012;31:913–914. [Google Scholar]
21. Dietz H., Shek K., Chantarasorn V., Langer S. Do women notice the effect of childbirth-related pelvic floor trauma? Aust. N. Z. J. Obstet. Gynaecol. 2012;52:277–281. doi: 10.1111/j.1479-828X.2012.01432.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
22. Thibault-Gagnon S., Yusuf S., Langer S., Wong V., Shek K.L., Martin A., Dietz H.P. Do women notice the impact of childbirth-related tevator trauma on pelvic floor and sexual function? Int. Urogynecol. J. 2012;23:S183–S185. [PubMed] [Google Scholar]
23. Dietz H.P. Ultrasound in the assessment of pelvic organ prolapse. Best Pract. Res. Clin. Obstet. Gynaecol. 2019;54:12–30. doi: 10.1016/j.bpobgyn.2018.06.006. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
24. Dietz H.P., Campbell S. Toward normal birthebut at what cost? Am. J. Obstet. Gynecol. 2016;215:439–444. doi: 10.1016/j.ajog.2016.04.021. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
25. Rahmanou P., Caudwell-Hall J., Atan I.K., Dietz H.P. The association between maternal age at first delivery and risk of obstetric trauma. Am. J. Obstet. Gynecol. 2016;215:451.e1–451.e7. doi: 10.1016/j.ajog.2016.04.032. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
26. Dietz H.P. Virtual issue on urogynaecology. Aust. N. Z. J. Obstet. Gynaecol. 2019;59:755–756. doi: 10.1111/ajo.13095. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
27. Dietz H.P. Ultrasound imaging of maternal birth trauma. Int. Urogynecol. J. 2021;32:1953–1962. doi: 10.1007/s00192-020-04669-8. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
28. Dietz H.P. Exoanal Imaging of the Anal Sphincters. J. Ultrasound Med. 2018;37:263–280. doi: 10.1002/jum.14246. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
29. Dietz H.P. Pelvic Floor Ultrasound: A Review. Clin. Obstet. Gynecol. 2017;60:58–81. doi: 10.1097/GRF.0000000000000264. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
30. Karjalainen P.K., Gillor M., Dietz H.P. Predictors of occult stress urinary incontinence. Aust. N. Z. J. Obstet. Gynaecol. 2021;61:263–269. doi: 10.1111/ajo.13290. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
31. Youssef A., Brunelli E., Pilu G., Dietz H.P. The maternal pelvic floor and labor outcome. Am. J. Obstet. Gynecol. MFM. 2021;3:100452. doi: 10.1016/j.ajogmf.2021.100452. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
32. Shek K.L., Dietz H.P. Ultrasound imaging of slings and meshes in urogynecology. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2021;57:526–538. doi: 10.1002/uog.23545. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
33. Dietz H.P. Female pelvic floor dysfunction—an imaging perspective. Nat. Rev. Gastroenterol. Hepatol. 2011;9:113–121. doi: 10.1038/nrgastro.2011.213. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
34. Dietz H.P., Shek C., Clarke B. Biometry of the pubovisceral muscle and levator hiatus by three-dimensional pelvic floor ultrasound. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2005;25:580–585. doi: 10.1002/uog.1899. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
35. Yang J.-M., Yang S.-H., Huang W.-C. Biometry of the pubovisceral muscle and levator hiatus in nulliparous Chinese women. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2006;28:710–716. doi: 10.1002/uog.3825. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
36. Hoff Braekken I., Majida M., Ellstrom Engh M., Dietz H.P., Umek W., Bo K. Test–retest and intra-observer repeatability of two-, three- and four-dimensional perineal ultrasound of pelvic floor muscle anatomy and function. Int. Urogynecol. J. 2007;19:227–235. doi: 10.1007/s00192-007-0408-7. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
37. Wu J.M., Vaughan C.P., Goode P.S., Redden D.T., Burgio K.L., Richter H.E., Markland A.D. Prevalence and Trends of Symptomatic Pelvic Floor Disorders in U.S. Women. Obstet. Gynecol. 2014;123:141–148. doi: 10.1097/AOG.0000000000000057. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
38. FitzGerald M.P., Weber A.M., Howden N., Cundiff G.W., Brown M.B. Risk Factors for Anal Sphincter Tear During Vaginal Delivery. Obstet. Gynecol. 2007;109:29–34. doi: 10.1097/01.AOG.0000242616.56617.ff. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
39. Elvander C., Ahlberg M., Thies-Lagergren L., Cnattingius S., Stephansson O. Birth position and obstetric anal sphincter injury: A population-based study of 113 000 spontaneous births. BMC Pregnancy Childbirth. 2015;15:252. doi: 10.1186/s12884-015-0689-7. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
40. Gurol-Urganci I., Cromwell D., Edozien L., Mahmood T., Adams E., Richmond D., Templeton A., van der Meulen J. Third- and fourth-degree perineal tears among primiparous women in England between 2000 and 2012: Time trends and risk factors. Br. J. Obstet. Gynaecol. 2013;120:1516–1525. doi: 10.1111/1471-0528.12363. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
41. Huang W., Yang S., Yang J. Anatomical and functional significance of urogenital hiatus in primary urodynamic stress incontinence. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2006;27:71–77. doi: 10.1002/uog.2649. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
42. Athanasiou S., Boos K., Khullar V., Anders K., Cardozo L. Pathogenesis of genuine stress incontinence and urogenital prolapse. Neurourol. Urodynam. 1996;15:339–340. [Google Scholar]
43. DeLancey J.O. What’s new in the functional anatomy of pelvic organ prolapse? Curr. Opin. Obstet. Gynecol. 2016;28:420–429. doi: 10.1097/GCO.0000000000000312. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
44. Nichols D.H., Randall C.L. Type of prolapse. In: Nichols D.H., Randall C.L., editors. Vaginal Surgery.4th ed. Williams & Wilkins; Baltimore, MD, USA: 1996. pp. 101–118. [Google Scholar]
45. Abedzadeh-Kalahroudi M., Talebian A., Sadat Z., Mesdaghinia E. Perineal trauma: Incidence and its risk factors. J. Obstet. Gynaecol. 2019;39:206–211. doi: 10.1080/01443615.2018.1476473. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
46. National Guideline Alliance (UK) Induction of Labour for Suspected Fetal Macrosomia: Inducing Labour: Evidence Review A.National Institute for Health and Care Excellence (NICE); London, UK: 2021. [PubMed] [Google Scholar]
47. Risk Factors for Severe Perineal Lacerations during Childbirth: A Systematic Review and Meta-Analysis of Cohort Studies. [(accessed on 19 July 2022)]. Available online: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/jocn.16438[PubMed] [CrossRef]
48. Karaca S.Y., Adıyeke M., Ileri A., Vural T., Şenkaya A.R., Ileri H., Özeren M. Obstetric Perineal Tears in Pregnant Adolescents and the Influencing Factors. J. Pediatr. Adolesc. Gynecol. 2022;35:323–328. doi: 10.1016/j.jpag.2021.10.017. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
49. Laine K., Skjeldestad F.E., Sanda B., Horne H., Spydslaug A., Staff A.C. Prevalence and risk factors for anal incontinence after obstetric anal sphincter rupture. Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2011;90:319–324. doi: 10.1111/j.1600-0412.2010.01057.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
50. Mahony R., Behan M., Daly L., Kirwan C., O’Herlihy C., O’Connell P.R. Internal anal sphincter defect influences continence outcome following obstetric anal sphincterinjury. Am. J. Obstet Gynecol. 2007;196:217.e1–217.e5. doi: 10.1016/j.ajog.2006.09.012. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
51. Norderval S., Markskog A., Rossaak K., Vonen B. Correlation between anal sphincter defects and anal incontinence following obstetric sphincter tears: Assessment using scoring systems for sonographic classification of defects. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2008;31:78–84. doi: 10.1002/uog.5155. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
52. Nichols C.M., Nam M., Ramakrishnan V., Lamb E.H., Currie N. Anal sphincter defects and bowel symptoms in women withand without recognized anal sphincter trauma. Am. J. Obstet. Gynecol. 2006;194:1450–1454. doi: 10.1016/j.ajog.2006.01.059. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
53. Nichols C.M., Lamb E.H., Ramakrishnan V. Differences in outcomes after third- versus fourth-degree perineal laceration repair: A prospective study. Am. J. Obstet. Gynecol. 2005;193:530–534. doi: 10.1016/j.ajog.2005.03.045. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
54. Richter H.E., Fielding J.R., Bradley C.S., Handa V.L., Fine P., FitzGerald M.P., Visco A., Wald A., Hakim C., Wei J.T., et al. Endoanal ultrasound findings and fecal incontinence symptoms in women with and without recognized anal sphincter tears. Obstet. Gynecol. 2006;108:1394–1401. doi: 10.1097/01.AOG.0000246799.53458.bc. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
55. Dietz H.P. Ultrasound in the investigation of pelvic floor disorders. Curr. Opin. Obstet. Gynecol. 2020;32:431–440. doi: 10.1097/GCO.0000000000000659. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
56. Falkert A., Willmann A., Endress E., Meint P., Seelbach-Göbel B. Three-dimensional ultrasound of pelvic floor: Is there a correlation with delivery mode and persisting pelvic floor disorders 18–24 months after first delivery? Ultrasound Obstet. Gynecol. 2013;41:204–209. doi: 10.1002/uog.11214. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
57. Gardella B., Scatigno A.L., Belli G., Gritti A., Visoná S.D., Dominoni M. Aging of Pelvic Floor in Animal Models: A Sistematic Review of Literature on the Role of the Extracellular Matrix in the Development of Pelvic Floor Prolapse. Front. Med. 2022;9:863945. doi: 10.3389/fmed.2022.863945. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
58. Lin W., Lin L., Dong B., Chen L., Lei H., Gao Y., Chen Y., Sun P. The Role of Obstetric Factors, miRNA-30d and miRNA-181a in Postpartum Women with Pelvic Organ Prolapse. Risk Manag. Health Policy. 2020;13:2309–2316. doi: 10.2147/RMHP.S268235. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

Статьи из Международного журнала экологических исследований и общественного здоровья предоставлены по любезности 

Мультидисциплинарного цифрового издательского института (МЦВИ)